собирала берта в горсти

***






(1)


она говорит: бог — это монтажный клей,
потом говорит: бог — это июльского полдня гром,
поправляет себя: первый и последний, по чину коэн и иудей,
поправляет себя: знать смертному не дано,
невидим отсюда трон,

зельда просыпается рано,
озирается на текущий улицей назарет,
зельда видит зерцалом серые мешки под глазами,
сетку морщин,
зельда думает, если бог милосерден и благ,
то почему так долог его арест?
зачем он из женщин творит мужчин?

— а сквозь понедельник несётся вскачь беззаботная детвора,
и не видно зельде дальше солнца обильных вод,
отчего ей так властна жизнь,
так врасплох и навзничь кромешный рай?
отчего ей окном фавор?

зельда говорит богу мысленно: обернись, убедись, я здесь,
а он глядит мимо ею выношенных печалей,
думает зельда: зря тебе, еретичка, бога пророков месть,
зря лабиринт с ключами…



(2)


королева бунтующих вод, герцогиня открытых пространств,
собирала берта в горсти войска, ходила юг воевать,
теряла дорогой волосы, голос, слух,
училась ногти до крови кусать, муравьями рыдать, потери считать,
шла в атаку впереди знамён, падала на камни замертво,
роняла лук,

кружила берта сквозь полночь с мыслями набекрень,
искала сквозь переулок брод,
заходила в трактир, дарила увечного серебром,
просила грог,
если ангела встречала, отворачивалась, не хотела говорить,
думала: отправляйся назад к своему отцу,
бесполезен твой старик,

ты не плачь, моя берта, не плачь,
это просто февральский дождь за окном,
море полнят густые ветра,
ни к чему тебе новые земли, эсминцы и моряки,
нечего тебе защищать, нечего воевать,
отпусти на квартиры полки,
ты, берта, с рождения не в своём теле, не в своём уме,
тебе, берта, совсем-совсем поздно жить,
рано тебе совсем умирать…



(3)


тот, кто гадает по жертвенной твари,
иссекает остывшую плоть, ищет наследника царству,
ничего не знает о еве,
о бусах её жемчужных, о серьгах её и перстнях,
ничего не знает о её упованьях:
об ангелах ясных, о фарфоровых куклах,
о шёлковой коже,

тот, кто никогда не выезжал за пределы мкада,
тот, кто застревал горлом подземки,
тот, кто вдыхал бесполезными лёгкими смог июльский,
может кое-что уяснить о терзаниях евы,
о её версии ада:
о храме сожжённом, о саваофе гневливом,
об амалеке, о чёрной сотне…




апрель 2012